Чемпион Европы ответил на вопросы Этери Кублашвили

– Владислав, поздравляю тебя с победой на чемпионате Европы!

– Спасибо большое.

– Мне сказали, что во время турнира у тебя родился ребенок. 

– Да, так оно и вышло – 26 марта.

– Поздравляю! Мальчик или девочка?

– Девочка, назвали Анна.

– Ты же, конечно, знал, что это произойдет во время ЧЕ. А незадолго до того ты еще выиграл чемпионат мира вместе с командой. Череда этих событий могла дать тебе дополнительный заряд эмоций перед чемпионатом Европы? 

– Если как-то влияло, то только положительно. Хотя эмоции были примерно те же, что и обычно. Играл тур за туром, турнир захватил, и я был весь в нем. Конечно, был доволен, что команда выиграла, но, в целом, не могу сказать, что это было неожиданно. Перед ЧМ я думал, что у сборной весьма неплохие перспективы. Что касается семейной жизни, то, конечно, я был рад, но в принципе весьма спокойно к этому относился. Просто хорошее настроение было. Я вообще по жизни довольно позитивный человек, поэтому не могу сказать, что что-то поменялось радикально.

– Давай перейдем к чемпионату Европы. Как складывался турнир? Какую партию особенно можешь выделить? 

– Турнир складывался непросто, поскольку я довольно много энергии потратил на чемпионате мира – в большей степени нервной, чем физической, но тем не менее. В Скопье я ехал с целью отобраться на Кубок мира, с чем и справился в итоге. По среднему рейтингу я на Кубок не проходил, ведь у меня только в последнее время показатели улучшились.

До выходного я не старался вкладываться максимально в каждую партию, чтобы после сложного ЧМ хватило сил на 11 туров швейцарки. Поэтому, например, в партии с Максимом Чигаевым я пошел на короткую ничью черными. У меня было 4 очка из пяти, то есть какие-то партии я выиграл белыми, но старался сильно не рисковать и играть, так скажем, «рукой». Основные действия собирался предпринимать после выходного дня. Так оно и вышло.

Было несколько тяжелых поединков. В третьем туре я играл с армянским шахматистом Самвелом Тер-Саакяном. Мы разыграли защиту Каро-Канн. Я по дебюту нормально стоял: немного пассивно, но ничего смертельного. Однако в какой-то момент потерял нить игры, и он получил большой перевес. То есть у меня практически проиграно было, но Самвел промедлил, упростил игру, и я ничью форсировал. Поэтому считаю, что в этой партии меня спас соперник.

Трудная партия у меня была с Кацпером Перуном, где я играл черными. Игра с самого начала была непонятной: на пятом ходу соперник очень неожиданно предложил мне ничью. Я уже сделал до этого короткую ничью (а этого я не очень люблю), поэтому немножко разозлился. Отказался и сделал пару активных ходов; напал на пешку, но не взял ее. В итоге выяснилось, что я два темпа потерял, после чего у него в структуре Мароци получился комфортный перевес. Он меня переиграл, после контроля у него был выигранный эндшпиль с лишней пешкой. Но Кацпер снова попал в сильный цейтнот (нервничал, видимо), а я неплохо защищался и спас партию.

То есть, можно констатировать, что две партии было тяжелых. А в последнем туре я играл с Максимом Родштейном. Первым ходом он меня удивил. Максим обычно 1. d4 играет, а тут избрал 1. e4, и мы вышли в одно из основных продолжений Найдорфа с 6. f3. Видно было, что он неплохо готов, и я получил, скажем так, не очень хорошую позицию, но четко защищался и устоял.

– А что можешь сказать про выигранные партии?

– Белыми всегда проще. Тебя сложнее напрячь в дебюте, можно спокойно играть. Я люблю неторопливо первый час-полтора провести, и мне удавалось навязывать соперникам долгую игру. С Андреем Есипенко я получил немножко лучше к миттельшпилю. Вроде позиция простая, но у меня всегда есть активные идеи, а у него все-таки король слабоват был. В общем, удалось как-то постепенно переиграть Андрея. Еще у Паравяна явыиграл неплохую партию и у Кюлаотса – вначале турнира. Были эпизоды хорошие.

– Ты теперь человек семейный, поэтому уже, наверное, понимаешь, на что призовые будешь тратить? 

– В принципе, квартира в Казани уже есть. В вещах особо не нуждаемся. Может быть, в будущем дачу куплю… Не знаю, будем советоваться. Чисто для себя у меня никогда не было желания что-то дорогостоящее покупать. Мне и так хорошо живется, все более-менее благополучно.

– В начале 2019 года ты одержал три победы в трех сильных турнирах. Какая из них тебе кажется наиболее значимой?

– Наиболее значимой, скорее всего, могу назвать победу в Гибралтаре, потому что там топ-игроки участвовали, и соперники у меня были сильные. Чемпионат Европы – тоже хороший турнир, но все-таки по именам он послабее, и, в целом, я считался, пожалуй, одним из главных фаворитов.

– Да. У тебя же был первый рейтинг.

– Я понимал, что первое место – это будет очень круто, но в то же время ничего такого сверхъестественного в этом нет.

– Как ты сам считаешь, что способствует твоему взлету? Не пора ли придумывать «Правило Артемьева» в противовес «Правилу Халифмана»: женитьба ведет к потере 50 пунктов рейтинга?

– На мой взгляд, рано пока говорить о взлете. Несколько удачных турниров провел, но еще есть над чем работать. В целом, мне кажется, я стал играть постабильнее, чем раньше, защищаться стал лучше. Я всегда считал, что у меня неплохие перспективы в шахматах. Но повторюсь, что это только начало.

– Сборы с командой перед чемпионатом мира что тебе дали? 

– Честно говоря, они были полезными, скорее, в околошахматных вопросах. Спортом позанимались; я пообщался с Александром Грищуком, с Дмитрием Андрейкиным посидели… Было скорее такое общение – жизненное. Это вообще важно, когда предстоит командный турнир, и сборной нужно как-то микроклимат создавать. Видимо, в этом и состоит главная цель сборов.

– О своем дебюте в команде что можешь сказать? Какие вообще впечатления у тебя остались после чемпионата мира, ведь ты все-таки в первый раз играл в нем?

– Вообще когда меня изначально пригласили, я для себя решил, что в любом случае соглашусь, независимо от места проведения и еще каких-либо моментов. В целом, перед чемпионатом мира у меня волнения не было особо, но я действовал более ответственно и старался играть по позиции.

Было несколько обидных партий черными, когда меня, так скажем, в дебюте останавливали и не давали в полной мере раскрыть игру. С Гавейном Джонсом быстро последовало троекратное повторение. Потом с Абасовым у нас была разменная славянская… В личных турнирах, я думаю, при хорошем самочувствии продолжал бы борьбу, а в командном все-таки уже понимал, что главное – это победа сборной, и поэтому черными не против был играть поплотнее. Ну а так, какие эмоции? Рад, что сборная выиграла! Рад, что и я довольно много партий выиграл. Хотя, конечно, не сказать что у меня звездные соперники были, но всё же все играть умеют сейчас, поэтому всегда приятно побеждать.

– С кем ты сейчас работаешь в шахматном плане, если это не секрет?

– Честно говоря, это довольно болезненный вопрос, потому что так получилось, что у меня не всегда был тренер на постоянной основе. Сейчас нужен не тренер, а скорее секундант. Последние полгода я иногда с кем-то общался по-дружески, но каких-то деловых отношений у меня ни с кем не было. С Камским давным-давно занимался, но уже несколько лет прошло с тех пор. Думаю заняться этим вопросом.

– Перед Кубком мира?

– Да, я попробую с кем-то позаниматься, сбор провести летом. Сейчас много дел «нешахматных», а летом, может, посвободнее буду – посмотрим.

– Ты сказал, что на чемпионате Европы у тебя была основная цель – отобраться в Кубок мира, а есть ли у тебя теперь задача выйти в турнир претендентов на следующий год? 

– В глобальном плане, естественно, у меня присутствуют такие мысли – бороться вплоть до самых главных целей. Естественно, я хочу сыграть в претендентском несколько раз. Думаю, что у меня есть определенные шансы, но что касается этого года, то не уверен. Есть моменты, где я могу стать сильнее, поэтому я не думаю, что стоит форсировать события. Буду просто играть, а ближайшие годы покажут, насколько велики шансы. Не буду делать ставку на этот сезон. Хочу, конечно, и с Магнусом играть почаще, в «классику» с ним где-нибудь сразиться.

– А матч с ним сыграть? Вообще есть у тебя в голове эта картинка, что ты играешь матч с Карлсеном?

– Я-то готов хоть сейчас выйти, но отобраться надо сначала. Пока еще рановато, конечно, матч играть. Вот если я усилюсь соответствующим образом… Буду пока другие задачи решать, на претендентский отбираться и так далее, а о матче с Магнусом потом подумаю.

– Я помню, ты мне очень давно говорил, что твой кумир в шахматах – это Найджел Шорт. 

– Когда мне было лет 13, я играл на портале, по-моему, Playchess, и вот там я с Шортом сыграл более ста партий. В какой-то момент даже диск с его партиями приобрел. Да, мне нравилось, как он играет. Я о нем тогда многого не знал как о человеке, но и человек он тоже интересный. Не так давно, кстати, я по пути домой с одного турнира оказался в гостях у Найджела (видимо, это судьба такая!). Я ждал рейс, по-моему, Лондон – Москва, он сам меня пригласил, и я часа три-четыре провел у него дома. Мы пообщались немного, в блиц поиграли чуть-чуть. Я даже его сына видел, он немного старше меня вроде бы. Произошло такое знакомство – долгожданное.

– А сейчас у тебя ролевая модель есть в шахматах, или ты уже не создаешь себе кумиров? 

– Мне нравится своя игра, когда я в хорошей форме. Понятно, что Магнус сильно играет, но и у него есть ошибки. Я очень ценю творчество Карпова в целом. Считаю, что Капабланка, конечно, большую лепту внес в развитие шахмат. Он опередил свое время в какой-то степени. В принципе мне импонируют все высококлассные позиционные игроки, например, Валерий Салов, Майкл Адамс. В конце девяностых – начале двухтысячных, безусловно, Владимир Крамник. Но ярко выраженного кумира, мне кажется, нет.

– Давай немножко отойдем от шахмат. Расскажи, какие у тебя есть хобби. За какую команду спортивную болеешь? Все-таки ты из Омска, а у них есть ХК «Авангард», а сейчас ты живешь в Казани, там есть «Ак Барс».  

– К хоккею я равнодушен, хотя в Казани один раз с женой мы были на матче. «Ак Барс» играл с какой-то командой, 3:1 они выиграли. Но я больше люблю футбол именно в плане игры. Например, на чемпионате Европы мы играли почти каждый день. Там была спортивная площадка. Собирались человек 10-15 и гоняли мяч до 10 вечера. Я, в принципе, и раньше довольно много играл в футбол. Это мое любимое хобби, я бы сказал.

А в плане аналитики меня очень интересует бокс. Я практически за всеми крупными боями слежу. Начиная со среднего веса, я очень даже в курсе происходящих событий.

На лыжах люблю кататься, в настольный теннис играю, бильярд русский люблю. Учусь иногда – тоже как хобби (смеется).

– Понятно. В каком следующем турнире планируешь играть? Да и в целом, какие у тебя турнирные планы на 2019 год?

– В мае я традиционно сыграю за казанскую «Ладью» в премьер-лиге чемпионата России. На первой доске, видимо. Потом выступлю в Пойковском, который стартует 5 июня. Дальше, может быть, поеду на круговик в Даньчжоу. А глобально, конечно – Кубок мира. Хотя у меня нет какой-то прямой нацеленности именно на этот сезон, но, тем не менее, я все равно постараюсь сыграть как можно лучше. Это важный турнир, и шансы всегда есть. И в зависимости от выступления на КМ, возможно, приму участие в Grand Swiss. Плюс есть еще какие-то круговики.

– А планируешь играть Суперфинал чемпионата России?

– Пока еще нет официальной информации о турнире, но наверно, скоро она появится. В Суперфинале я играл один раз (в 2015 году), в тот момент все-таки у меня другой уровень был, 2650. Сейчас повыше. Интересно. Будем думать. Может быть, сыграю – в зависимости от сроков и своего состояния. Важно, чтобы перед Кубком мира зазор был.

Фотографии Екатерины Мурзиной, Этери Кублашвили и из Фейсбука Найджела Шорта